В то время как новый фильм Райана Куглера Sinners позиционируется как история о вампирах, его истинная кинематографическая гениальность заключается в ярком воссоздании Миссисипи 1930-х годов и использовании музыки блюз – исторически осуждавшейся как «музыка дьявола» – для исследования жизни его преимущественно афроамериканских персонажей, во главе которых Майкл Б. Джордан в двойной роли близнецов Смоука и Стэка.
«Помимо вампирской жажды гемоглобина, Sinners пульсирует музыкальной энергией с первых же блюзовых выступлений Сэмми [Майлза Кэтона] и местной легенды Дельта Слим (Делрой Линдо) в заведении Смоука и Стэка», – отметил Эрик Голдман в своем восторженном обзоре для IGN.
«Куглер превращает эти выступления в порталы, исследующие универсальную силу музыки объединять поколения, часто бессознательно сохраняя культурное наследие. Лидер вампиров Реммик (Джек О'Коннелл) создает захватывающие параллели со звездным блюзовым саундтреком через мелодии ирландского народного фольклора, которые постепенно выходят на первый план».
Куглер мастерски противопоставляет афроамериканский блюз и ирландские народные традиции как музыкальные метафоры общего колониального травматизма людей и вампиров. Оба жанра представлены в завораживающих исполнительских сценах, которые Голдман описывает как делающие Sinners «музыкально смежным» и «демонстрирующие, как звук увековечивает своих создателей в веках».
Во время моей беседы с Куглером мы обсудили музыкальные основы Sinners, его выдающиеся сцены и то, почему вампир-антагонист Реммик стал лично значимым для режиссера так же, как Киллмонгер в Черной пантере.
IGN: Какое культурное значение имеет блюз для этого мира и его персонажей?
Райан Куглер: Для этих персонажей блюз представляет собой утверждение полноты человечности. Исторически осуждаемый, но неотделимый от культуры черной церкви, он признает те аспекты, которые вера часто упускает – плотские желания, гнев, физические страдания. Там, где церковь возвышает дух, блюз прославляет и плоть, и душу без осуждения.
Джук-джойнт становится священным пространством, принимающим недостатки и желания, которые невозможно выразить, работая на хлопковых полях. Здесь есть грубая честность, когда певцы признаются «Я женат, но хочу эту женщину» – никакого лицемерия, только человеческая сложность.
IGN: Как вы подошли к созданию расовой динамики вампирского общества?
Куглер: Как и Киллмонгер, Реммик возник из глубокой личной связи. Я хотел, чтобы зрители встретили индивидуального вампира, чья группа формируется органично. Его неожиданная расовая перспектива – искреннее отождествление с угнетенными людьми, а не подражание их угнетателям – показалась мне захватывающе неизученной.
IGN: Музыкальные сцены становятся захватывающими кинематографическими событиями.
Куглер: Они – сердцебиение фильма. Подумайте о жесткой форме ирландского степа, возникшей из-за запретов, что зеркально отражает блюз, рожденный из угнетения. Когда Реммик выбирает джук-джойнт в Кларксдейле вместо аристократических залов, это целеустремленное неповиновение зарядило наш творческий процесс.
IGN: Однокадровая сцена в джук-джойнте особенно поражает своей игрой со временем.
Куглер: Кино уникальным образом передает тот трансцендентный музыкальный момент, когда виртуозность разрушает реальность. Наши инструменты могли запечатлеть то, что не передать словами – объяснить, почему культура джук-джойнтов имела значение для людей, лишенных свободы, но полных решимости создать радость, которой могли бы поделиться их потомки.
IGN: Ирландская вампирская сцена同样 потрясает.
Куглер: Гениальность ирландского фольклора заключается в том, что трагедию поют с захватывающей энергией. Обе культуры разработали музыкальные коды – воспевание правды под носом у угнетателей. Когда Реммик признает родственные души через расовые границы, это озарение питает силу фильма.
25 величайших фильмов о вампирах всех времен
26 изображений
Закулисье фильма «Sinners»
12 изображений
